Наверх
Блоги
Навигатор по блогам

Лучшее за 24 часа

Лучшее за неделю

Мини Конкурс Блогов

Конкурс «ЧМ по хоккею» - В этом году Москва и Санкт-Петербург принимают чемпионат мира по хоккею. Как вы оцениваете шансы нашей сборной? Болеете ли вы за наших? Успели ли вы забронировать места на стадионе?

Участвуют все новые записи с меткой «хоккей»
Конкурс завершился

Ты уникальная Один кошмарный день моей жизни...

...

Перевернулась на спину во сне, раскинув руки в стороны, и, внезапно, пришла в сознание. Сквозь остатки сна услышала частое, шумное, отрывистое дыхание, немного хрипящее и абсолютно непонятное. Я прислушалась, пытаясь разорвать узы сна. Не слыша изменения ритма вдохов и понимая, что ни на кашель, ни на рвоту это не похоже, я, как бешеная, вскочила с кровати, не видя ничего от волнения, полупроснувшимся сознанием бросилась к ближайшим от меня ванной и туалету — но звук доносился из другого конца квартиры. Всё похолодело у меня внутри, поскольку будучи далеко от сантехники, плохо стать могло только по кошмарному поводу. Слепая от паники, я быстро, судорожно направляюсь в сторону кухни, зала, и на полу коридора в оконном свете увидела силуэт дяди… Он лежал вниз лицом, дышал поверхностно, громко и хрипло, содрогаясь при каждом вдохе.

Меня затрясло, не чувствуя ног я метнулась к выключателю, для этого пришлось перешагнуть через человека, от чего колени подкосились. Когда зажглась лампа, и я обернулась, моему испугу не было предела!.. Он лежал лицом в луже крови, уже успевшей пропитать тряпку у порога. Дрожа всем телом, я стала хватать его за плечи и звать по имени. Когда же я немного, на сколько хватило сил, приподняла его от пола, и, перегнувшись, взглянула на него, я увидела одно сплошное кровавое лицо, с носа обильно стекала кровь, она затекла даже в глаза!.. Я истерически закричала, посмотрела на часы — пять утра!

Пришлось положить его снова, так как мои слабые руки не могли долго удерживать его на весу, а его несгибаемое тело невозможно было ни поднять, ни перевернуть, ни посадить — со всех сторон подпирали кресло, комод, шкаф и стены. В это время я почувствовала сквозную, тянущую боль внизу живота — вероятно, нервную, настолько сильную, что на секунды заопасалась и за себя. Он не подавал никаких признаков нормального сознания. Я схватила оба своих телефона не понимая, куда и как мне звонить, дрожала, плакала, телефоны падали из рук, я выбирала номер, но всё было не то! Решила позвонить маме, а она сбросила вызов. Ругаясь сквозь слёзы, я набрала ещё раз, она ответила, и я не своим голосом заорала: «Как вызвать скорую?!!» Она растерялась, я услышала:
— Беги к тете Люде, у неё есть 03!

Накинув черную блузу поверх ночной рубашки, выбегаю в коридор и этажом выше звоню в дверь. Решив, что, трезвоня как на пожар, у меня больше шансов дозвониться, я начала звонить изо всех сил.
— Кто?
— Маша.
Открывается дверь.
— Извините! (плача) Можно «скорую» вызвать?!

Она делает шаг в сторону, я вбегаю и хватаю трубку телефона, звоню, объясняю ситуацию, невероятно успокоенным голосом диктую данные и адрес прошу поторопиться. Кладу трубку и снова начинаю плакать. Вижу из-за угла удивленного д. Сашу, здороваюсь, объясняю удивленной тете Люде, что к чему.

Сбежав вниз, обойдя лужу крови, я упала на пол, опять его приподняла и, вглядываясь в изуродованные падением черты лица, стала спрашивать:
— Ты меня слышишь?.. Ты слышишь меня???

Лишь получив на невесть какой раз нечто вроде утвердительного мычания, я поняла, что это, возможно, не предсмертная агония. Я снова убежала, вернувшись с кучей полотенец: кинула на лужу, положила под лицо и стала отирать кровь. Я боялась переворачивать его на спину — чтоб не захлебнулся — а он стал пытаться лечь на спину! Мне пришлось силой удерживать его, громко повторяя, что на спину нельзя.
— Ноги подтяни сюда вот так, я попробую на стенку тебя облокотить!...

Но он был практически обездвижен, и со всей тяжестью его тела я смогла лишь развернуть вдоль коридора и, не сумев облокотить на стену, сама села в качестве стены ему за спину, всеми силами удерживая его торс в вертикальном положении. Но ему неудобно и больно было сидеть так, он попросил принести подушку под голову. Я, науськав, как могла, его о том, чтобы не падать на спину, за считанные секунды как дикая кошка впрыгнула в зал и, схватив огромную подушку, выскочила обратно — он только и успел, что лечь, но голову ещё не положив на пол.

Он перевернулся на бок и затих, а я схватила чайник, плеснула в первую попавшуюся кружку воды и сделала два больших глотка — шальная нервная система давала «угля» всему моему организму!
Пришла мысль выйти на балкон и именно в этот момент подъехала карета 03.

А далее доктор, её махинации, вопросы, суетливый поиск документов и срочные сборы в больницу — мне тоже пришлось ехать.

Кое-как, с водителем и соседом, погрузили его на носилки, затем на каталку и закатили в машину. Я села рядом, и мы тронулись. За время пути перед моими глазами пронеслась если не вся жизнь, то приличная её часть. Мне было стыдно решительно за всё, даже за то, что накануне вечером я, вернувшись сытой, не стала есть приготовленную им окрошку, обещав сделать это позже, на что он обиделся.

Дальше приемный покой, одни и те же вопросы, рентген-кабинет, ЭКГ, я сама возила каталку, перекладывала не раз с каталки на стол и обратно, ставила какие-то росписи и повсюду, во всей больнице стоял запах лилий.
Решили класть в стационар, повезли в палату. Переложили на кровать; перекинувшись фразочками мужчинами-обитателями палаты, я ушла собирать вещи. Лишь задержалась на полминуты у зеркала: just-fast-early-morning-make-up.

Шла жесткой, решительной, очень резкой походкой — в чёрных брюках, в чёрном, чересчур открытом и спереди и сзади топе, в чёрной обуви на платформе, с высоким хвостом и взглядом, готовым убить.

От страха, от злости, недосыпа и всего этого жуткого потрясения у меня всё закипало внутри. На улицах ещё почти безлюдно, а впереди парк с дурной, в это время суток, репутацией. Это только добавило масла в огонь, я решила, что не просто пойду там, но и если хоть какой-нибудь задрипанный маньячок хотя бы подойдет ко мне — я первая убью его.
Похоже, мой настрой был читаем, потому что пронесшись как фурия под пологом парка, я заставила пару молодых мужчин буквально отшатнуться.

Открыла квартиру, вошла — и сразу взору открылись декорации ночного кошмара: лужа запекшейся крови и её пятна повсюду, окровавленные полотенца и подушка, разбросанные вещи. несмотря на предрассветный час, я зажгла свет повсюду, исключая, разве что, туалетную комнату. Переступая через всё это у меня по прежнему дрожали колени и хотелось убежать!...

Я включила музыку на телефоне и приступила к делам. Перво-наперво, я сложила свою, перевернутую вверх дном, постель, а также сложила свои вещи и открыла настежь все окна. Затем закинула все окровавленные тряпки в ванну, оголив полностью засыхающее кровавое пятно.

Мне было страшно, жутко и от ощущения страха — противно убираться, поэтому я инстинктивно в первую очередь бралась за сборы. Но приходилось постоянно переступать через что-нибудь, это мешало. Во мне боролись два чувства, из-за этого я собирала вещи и убиралась вперемежку.

Самым ужасным было вымыть пол. Я налила в ведро воды, положила туда багровую тряпку и ещё какое-то время не приступала к мытью. Мыла же я с почти закрытыми глазами. Мне было страшно одной, перед глазами стояла одна и та же картина; хорошо, что ведро изначально было красного цвета. Но выливая грязную воду и увидев всё же всю густоту её оттенка, я вновь почувствовала себя плохо.

Выйдя во второй раз из стационара, я пошла к бабушке. Но она ушла и надолго, мне пришлось с 9 до 11 просидеть на лавочке, которая больше походила на халтуру, к тому же стояла в тени и на сквозняке. Я, раздетая, «посинела» уже за первые полчаса; особенно мерзла открытая спина. Утро, холодное и сырое, не сдавалось дню, а ближе к обеду я уже стучала зубами не только от холода, но и от голода.
Впоследствии, спустя 1,5 часа после попадания в квартиру бабушки, моя ладонь обжигала ноги холодом даже сквозь довольно теплые брюки.

Сейчас ровно 12 часов с того момента, как всё произошло. Отсутствовав полдня и вернувшись домой по закапанному кровью подъезду, я снова в квартире. Утром я не заметила, что тряпка у порога не отмылась до конца, и теперь она лежит в разводах. Полотенца я лишь смогла залить водой, стирать их не было и нет совершенно никаких душевных сил, и таз стоит в коридоре. Упаковку канта, случайно испачканную, я не смогла отмыть до конца, и пришлось бросить её под ванну, чтобы даже не показывалась на глаза.
Залетела стрекоза, я её жутко испугалась. И при любом резком шуме у меня теперь сердце в пятки падает.

Я не могу ходить по коридору, при виде кухни меня тошнит, в зал же я вообще не захожу. Я принимаю душ с открытой дверью ванной, иначе я буду бояться открыть её потом. Страшно выходить из комнаты, страшно закончить уборку, я не могу здесь ничего есть и навряд ли смогу спать.
Голова болит с утра, сижу с температурой 37,2, меня морозит от открытых настежь окон, но закрыв их станет слишком тихо. А при шуме тотального одиночества не заметно. Буду сидеть всю ночь с включенным светом и слушать музыку на телефоне — чтобы не оставаться в темноте и тишине.



настроение: Испуганное
хочется: индивидуальной поддержки
слушаю: шум улицы

1 комментарий

Для того чтобы оставить комментарий авторизуйтесь или зарегистрируйтесь.
0
Алёна 19 мая 2016
Прочитала историю, аж мурашки по коже…